Искусство Фриды Кало — это лента, повязанная вокруг бомбы.
Андре Бретон
Искусство, детство, красота, насилие, любовь тонко вплетены в ту роскошную повседневность, которую она создает вокруг себя: национальные костюмы, напоминающие яркое оперение птиц, и экзотические растения, маски индейских идолов, волосы, заплетенные в косы и собранные на манер головного убора ацтекской богини земли Тласольтеотль, магия окружающей природы, которая порой так жестоко ранит, слезы, сияющие, как алмазы, и кровь — самая ценная из всех жидкостей, — текущая ярко-алым ручьем.
Есть в образе Фриды что-то таинственное...
Жан-Мари Леклезио. Диего и Фрида
Фрида Кало очень рано узнала, что такое страдание. В детстве она перенесла полиомиелит, а в восемнадцать лет сильно пострадала во время аварии: автобус, на котором она ехала, врезался в трамвай. Полученные травмы во многом определили ее последующую жизнь.
Брак Фриды с известным мексиканским живописцем Диего Риверой оказался непростым — полным страстей, выяснений отношений и, конечно, любви. Оба были певцами мексиканского искусства и ярыми коммунистами. Фридой восхищались сюрреалисты, ее снимали лучшие фотографы, но наибольшую известность ей принесли автопортреты и необычные натюрморты.
В этой книге рассказана история необыкновенной жизни художницы, чьи незабываемые работы соединили в себе жестокость и остроумие, честность и браваду, боль и вдохновение.
Для кого эта книга
Для почитателей творчества Фриды Кало.
Для всех, кому интересна тема феминизма и роли женщины в искусстве.
Для интересующихся искусством.
Фишки книги
Вторая книга из серии «Биография искусства»
История великой женщины в иллюстрациях, письмах, и фотографиях
Прекрасный подарок для почитателей Фриды Кало
От автора
Единственное, что ей оставалось, — это рисовать саму себя, вглядываясь в небольшое зеркало. Все, что ей было доступно для изучения, — это собственное лицо. В тот момент не было других моделей. Вынужденное столкновение с собственным внутренним миром порождало сюжеты и темы, составлявшие основу искусства: иллюзорность, подражание, возможность оставить что-то свое после смерти.
Перерастая простую хронологию жизни, автопортреты Фриды раскрывали «внутренние переживания» женщины в поисках не только экзистенциального, но и эстетического, а также отражали ее попытки нащупать переход из бытия в становление, рождение сознания.
***
До конца жизни, словно соблюдая некий ритуал, Фрида украшала себя, будто идола, создавая уникальный образ, нащупывая свой стиль, в котором все очевиднее становились отсылки к миру искусства. В ее подходе было что-то от романтизма (близкого немцам не меньше, чем мексиканцам).
Она приписывала это желанию «вернуться к корням», открыть для себя подлинно мексиканскую идентичность в стране, которая возносит ценности коренного населения над традициями европейцев и североамериканцев. Фрида начала новый диалог с зеркалом, вглядываясь в себя в поисках недостающего подтверждения своего немецкого происхождения.
Ее жизнь стала искусством, произошло ее становление и как женщины, и как художника. Жена «именитого художника», она прихорашивалась для Диего, вкусно готовила, организовывала досуг и служила источником вдохновения. В свою очередь женщина черпала силы в его удивительной энергии, социальном признании — и все отчетливее понимала, что однажды станет профессиональной художницей и будет зарабатывать этим на жизнь.
***
Но Фрида слишком свободна духом, чтобы польститься на все эти восторженные похвалы и позволить навесить на себя ярлык «сюрреалист». Ее живопись выходила далеко за пределы явного намерения шокировать парижских буржуа, в ее картинах чувствовался дух ее родной Мексики, их нельзя было подогнать под законы, продиктованные Бретоном. «Я никогда не рисовала свои сны. Я пишу свою собственную реальность», — признавалась она.
***
Картины Фриды — это постоянное балансирование на грани жизни и смерти. Перед уходом она написала этот натюрморт с начертанным на нем девизом «Да здравствует жизнь!» (Viva la vida, 1954). Словно желая откусить от жизни последний кусочек, она впилась зубами в сочную плоть арбуза. Фрида не оставила после себя детей, но ее живопись насквозь пронизана любовью к жизни, которая только усиливается от осознания ее быстротечности и постоянного противостояния смерти.
Об авторе
Кристина Буррус — искусствовед и реставратор. Организовала множество выставок по всему миру, была куратором многих экспозиций, выпустила каталоги: «Шагал в России» (фонд Пьера Джанадды в Мартиньи, 1990, Швейцария), «Диего Ривера и Фрида Кало» (фонд Пьера Джанадды, 1998, а затем в музее Майоля в Париже), «Оммаж художникам Монпарнаса, современникам Диего Риверы» (музей Долорес Ольмедо, Мехико, 1998), «Диего Ривера, жизненная сила художника» (Кунстфоренинн, Копенгаген, 1999, затем в Хельсинки и Стокгольме). Автор книги Les Collectionneurs russes: d’une revolution a l’autre (Русские коллекционеры: от революции к революции).
Первые 13 страниц книги
